Капитан первого ранга - Патрик О`Брайан

— На древнегреческом, сэр?

— Нет, сэр, на английском.

— Может быть, в следующий раз, сэр, когда мы останемся одни и не будет дам, это доставит мне большое удовольствие.

— Вы заметили ту молодую женщину, не так ли? Вы человек наблюдательный. Кроме того, вы молодой человек, сэр. Я тоже был молодым. Как представитель медицинской профессии, сэр, вы действительно считаете, что инцест — такое уж нежелательное явление?

— Кузен Эдвард, вам пора принимать ванну, — вмешалась Диана. Кузен смутился и занервничал оттого, что придется оставить подозрительного гостя одного вместе с драгоценным чайником, но он был слишком учтив, чтобы высказать свои сомнения вслух. Его намеки на «страшный самум» не были поняты никем, и Диане потребовалось минут пять, чтобы лестью выманить его из комнаты.

— Какие новости из Мейпс Корт, дружище? — спросил Джек Обри.

— Что? Я ни слова не слышу из-за визга и воплей над головой.

— Вы ничем не лучше Паркера, — отвечал Обри и, высунув голову из каюты, крикнул: — Стоп выбирать тали кормовых карронад! Мистер Пуллингс, отправьте этих матросов брать рифы на марселях. Я спросил: «Какие новости из Мейпс Корт?»

— Их воз и маленькая тележка. Я встретился с Софи наедине. Они с Дианой порвали все отношения. Диана ухаживает за своим спятившим кузеном в Дувре. Я навестил ее. Она пригласила нас с вами в пятницу на обед, собирается угостить морским языком по-дуврски. Я принял приглашение, но сказал, что за вас ответить не могу: вдруг вы не сможете сойти на берег.

— Она пригласила меня? — вскричал Джек. — Вы уверены? В чем дело, Бабингтон?

— Прошу прощения, сэр, но с флагмана принят семафор: вызываются все капитаны.

— Отлично. Дайте мне знать, как только катер с «Мельпомены» спустят на воду. Стивен, будьте добры, киньте мне мои панталоны.

Обри был в рабочей одежде — парусиновые штаны, вязаный свитер и байковая куртка. После того как он разделся, доктор увидел шрамы от пуль, осколков дубовой обшивки, абордажных сабель, абордажного топора и, наконец, все еще красный по краям рубец от копья.

— Еще бы на полдюйма левее, и вы были бы покойником, — заметил Стивен.

— Господи! — воскликнул Джек. — Да были такие моменты, что я хотел бы… А, впрочем, не стоит ныть. — Надевая чистую сорочку, он спросил: — Как Софи?

— Пала духом. Ее преследует своим вниманием некий состоятельный священник. — Не услышав ответа, не увидев даже немого вопроса на лице Джека, доктор продолжал: — Я также заехал в Мелбери Лодж. Там все в порядке, хотя вокруг ошиваются судейские ищейки. Киллик спросил, нельзя ли ему присоединиться к экипажу корабля. Я осмелился посоветовать ему приехать на корабль и спросить об этом у вас. Вы будете рады умелой помощи Киллика. Своего пациента со сложным переломом бедра я передал в госпиталь — ногу ему можно спасти. Передал им и сумасшедшего вместе с успокоительным, чтобы утихомирить его. Я также купил вам ниток, нотной бумаги и струны, которые нашел в лавке в Фолкстоне.

— Спасибо, Стивен. Премного вам обязан. Вы, должно быть, немало поездили. Недаром у вас такой измученный вид. Будьте добры, завяжите мне волосы, а затем ложитесь отдыхать. Я должен найти вам помощника: вы слишком много работаете.

— У вас появилась седина, — заметил Мэтьюрин, завязывая светло-соломенные волосы Джека.

— Чему удивляться? — отозвался Джек Обри, Прицепив саблю, он сел на рундук и произнес: — Чуть не забыл. Сегодня меня ждал приятный сюрприз. На корабль явился Каннинг! Вы помните Каннинга, того любезного, понравившегося мне коммерсанта, который на рауте у леди Кейт соблазнял меня стать его капером? На рейде стоят два его торговых судна, он приехал из Нора, чтобы проводить их. Я пригласил его завтра на обед, и это мне напомнило…

Напомнило о том, что у него нет денег и что ему придется их где-то одалживать. Получив в свое командование корабль, Джек сразу выбрал все трехмесячное жалованье, но его расходы в Портсмуте — обычные подарки, чаевые, кое-какие корабельные мелочи — на это уходило двадцать пять и больше гиней в неделю, не считая того, что он задолжал Стивену. Стесненные обстоятельства не позволяли ему делать запасы; было еще одно обстоятельство, мешавшее надлежащим образом вести дела на «Поликресте»: он плохо изучил офицеров, кроме вахтенных. Джек приглашал к столу только Паркера и однажды во время продолжительного штиля трапезовал в кают-компании, но, помимо вахт, успел обменяться с Макдональдом и Алленом лишь несколькими словами. А между тем это были люди, от которых могла зависеть судьба корабля, его собственная жизнь и репутация. Паркер и Макдональд были людьми состоятельными, они щедро угощали его, ему же ответить на их хлебосольство было нечем. Капитанское достоинство в известной степени зависело от состояния капитанской кладовой — командир не должен выглядеть крохобором, — но, как твердил его глупый, болтливый и, следовательно, временный буфетчик, кладовая была пуста, если не считать полутора сотен фунтов апельсинового повидла — подарка миссис Бабингтон. «Где мне хранить вино, сэр? Что делать с животными? Когда доставят овец? Что ваша честь прикажет мне делать с клетками для кур?» Кроме того, вскоре ему придется приглашать на обед адмирала и других капитанов эскадры. А завтра приедет Каннинг. Обычно он сразу же обращался к Стивену, поскольку доктор, будучи человеком бережливым, безразличным к деньгам, которые были нужны ему лишь для удовлетворения самых насущных нужд, и до странного плохо осведомленный в тонкостях иерархического церемониала, всегда был готов пойти ему навстречу. Доктор сразу же уступал, когда ему объясняли, что поддержание традиций требует расходов. Он извлекал деньги из каких-то ящиков и горшков, где они пылились в полном небрежении так, словно Джек оказывал ему особую честь тем, что брал их взаймы. Такие мысли проносились в голове Джека, поглаживавшего потертую львиную голову на эфесе шпаги. Но то ли какой-то холодок в их прошлом разговоре, то ли осторожность или даже принципиальность помешали ему принять решение прежде, чем ему доложили о том, что катер «Мельпомены» спущен на воду.

День этот выпал не на воскресенье, когда между кораблями эскадры то и дело снуют шлюпки с гостями и спешащими в увольнительную моряками. Был обычный будничный день, когда матросы лазают по снастям такелажа или до седьмого пота упражняются в обращении с тяжелыми орудиями. Вблизи «Поликреста» проплыли лишь наемная шлюпка из Дувра да закрытый тентом катер из Диля. Однако задолго до возвращения капитана вся команда нутром чуяла, что скоро придется отправиться в поход. Куда именно, не знал никто, хотя многие строили предположения относительно пункта назначения (на запад, в бухту Ботани-Бей, в Средиземное море, чтобы доставить подарки алжирскому дею и вызволить из плена христианских рабов). Слухи были настойчивы, и Паркер решил убедиться, что якорная цепь чиста: он приказал выбрать ее до панера и, помня неудачное снятие с якоря в Спитхеде, гонял матросов, вновь и вновь репетируя этот маневр до тех пор, пока самый последний тупица не запомнил, где находится шпиль и его место на вымбовке. Паркер встретил капитана ненастойчивым, но серьезным вопрошающим взглядом, и Джек Обри, увидевший его приготовления, произнес:

— Нет, нет, мистер Паркер, можете потравить якорь-цепь. Отходим не сегодня. Будьте добры, попросите мистера Бабингтона зайти ко мне в каюту…

— Мистер Бабингтон, — произнес он, — вы до невозможности грязны.

— Так точно, сэр, — отозвался мичман, который провел первую собачью вахту на грота-салинге с двумя ведрами помоев с камбуза, показывая плотнику, двум кровельщикам (братьям, в прошлом заядлым браконьерам) и немому финну, чем и как нужно смазывать мачты, паруса и бегучий такелаж. Он был с ног до головы облеплен ошметками прогорклого масла и жира из котлов, в которых варилась солонина. — Прошу прощения, сэр.

— Извольте отскоблиться, побриться — полагаю, вы сможете воспользоваться бритвой мистера Парслоу, — наденьте парадную форму и вернитесь сюда. Передайте привет мистеру Паркеру и поезжайте на синем катере в Дувр вместе с Бонденом и шестью надежными матросами, которые достойны пойти в увольнение до вечерней пушки. Передайте то же самое доктору Мэтьюрину, скажите, что я буду рад увидеть его.

— Есть, сэр. Большое спасибо, сэр.

Джек Обри повернулся к письменному столу и написал:

«„Поликрест" Дюны Капитан Обри передает наилучшие пожелания миссис Вильерс и крайне сожалеет, что служебные обязанности не позволяют ему принять ее весьма любезное приглашение отобедать в пятницу. Однако он надеется иметь честь и удовольствие навестить ее по возвращении из похода».

— Стивен, — произнес он, подняв на него глаза, — этой запиской я отклоняю приглашение Дианы. Нам приказано выйти в море завтра вечером. Вы не желаете прибавить пару слов или послать письмо? Бабингтон передаст наши извинения.